Недалеко от Москвы, чуть  в стороне от престижных и дорогих новорусских дач, расположена усадьба русского писателя Михаила Пришвина, который был увлеченным фотографом и страстным путешественником.

Фотографией Пришвин увлёкся во время своей поездки  на Север в 1906 году. В то время компания Никон  не предоставляла комплекты аппаратуры и оборудования русским путешественникам, и Пришвину пришлось воспользоваться фотокамерой случайного попутчика.

Первые пришвинские фотографии украсили изданную после путешествия книгу «В краю непуганых птиц». 

Книга была названа в честь самого первого путешествия, в  которое двенадцатилетний Миша отправился с тремя своими товарищами-гимназистами.  Начитавшись книг Майн Рида, друзья устремились в дальнюю загадочную Азию.

Беглецов быстро поймали и вернули домой. «Я помню эту горечь, что «Азии нет», то есть, дали нет, и некуда бежать», - записывает о неудавшемся путешествии писатель. 

Если от детского «побега в Азию» остались только записки в дневнике, то из последующих путешествий писатель привозит фотографии.

В 1928 году Пришвину удаётся купить фотоаппарат.

 Несмотря на то, что быт писателя был прост,  фотооборудование он приобрёл самое дорогое и передовое. Пришвин говорил, что фотография сделала его художником, который не умеет рисовать. Кстати, первые фотоаппараты, которыми пользовался писатель, весили до 30 кг.

Без «фоторужья» он уже не мыслит своей жизни: «До того я увлекся охотой с камерой, что сплю и все жду, поскорей бы опять светозарное утро». Пришвин иллюстрировал фотографиями свои репортажи, рассказы о людях и природе.

В советскую литературу Пришвин вошёл как певец природы. Но не только пейзажи занимают его творческое внимание. Воссоздавая лицо того места, куда он предпринимает путешествие, писатель  чередует жанровые снимки с панорамными, снимает портреты людей, растительный и животный мир.

На даче в Дунино Пришвин ставит фото эксперименты: наблюдает за светом, делает снимки крупным планом и с разным ракурсом. Так появляются циклы «Паутинки», «Капли», «Почки», «Весна света».  Почти каждую фотографию писатель сопровождает своим комментарием.

По фотографиям Пришвина можно проследить историю того времени, в котором он жил. Рискуя жизнью и свободой, в 1930 году он создает фотоцикл «Когда били колокола…» об уничтожении колоколов Троице-Сергиевой лавры. 200 негативов были спрятаны в железной банке из-под чая. Так до наших дней сохранился репортаж с места событий.

Пришвин сам разрабатывал и составлял маршруты своих экспедиций, которые совершались пешком, верхом на лошади или на лодке. До революции писателю удалось  совершить четыре путешествия: в Олонецкую губернию, в Карелию и Норвегию, на Светлое озеро,  в Киргизию. В пути он делал дневниковые записи, фотографировал, а по приезде домой появлялась книга с фотоиллюстрациями: «Морозно. Звезды по степи… А луна все подвигается… Выглянешь и все не так на небе… Опять выглянул: какие громадные желтые звезды догнали луну, распахнулись в золотой одежде низко-пренизко, и если бы мальчик ловил звезды сачком как бабочек, то непременно бы поймал эту распахнувшуюся звезду».

Послереволюционных поездок писателя было пять. Он посетил крупнейшие советские гиганты Уралмаш и Беломорканал, побывал на Дальнем Востоке, в Кабардино-Балкарии и на Пинеге.

Свои  дальние советские командировки писатель совершал по заданию газет или журналов, для которых он писал. И, как всегда, к путевым тетрадкам присоединялись отснятые в поездах фотоплёнки: «Пусть все там изучено, пусть все известно, но я-то почти ничего не знаю. Я оторву кусочек большого таинственного мира и расскажу другим людям по-своему».

С 2010 года в доме-музее Пришвина проходят тематические фотовыставки его работ. 

Фото: Светлана Мельникова